Полине Виардо - Письма (1850-1854) - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

С французского:

С.-Петербург.

18 февраля/1 марта 1852.

Поистине непростительно, дорогая госпожа Виардо, что я почти целый месяц не писал вам, столь же непростительно, сколь и необъяснимо для меня. Я рассчитываю на вашу доброту и обещаю в дальнейшем быть более исправным.

Я получил ваше второе письмо из Данс Касл1 (а также то, в котором Виардо писал о своих охотах у л<орда> Лэндердейла2) и с удовольствием отметил, что вайю здоровье всё улучшается. Я молюсь, чтобы оно оставалось таким же вплоть до решительного момента в мае месяце и чтобы этот момент прошел как можно скорее и лучше3. Здоровье мое было долгое время слабым, я вышел в Первый раз не более 10 дней тому назад (во фланелевом жилете - скажите это В<иардо>) - сейчас я чувствую себя совсем хорошо. В целом я провел зиму довольно тоскливо; вот уже неделя, как у нас пост, и единственное, что я смог увидеть в театре до закрытия - "Сарданапал" Алари - был весьма плохим вознаграждением за то, чего я был лишен. Итальянское тра-ля-ля, пустое и бессодержательное, необычайно претенциозное и кишащее очевидными заимствованиями, сквозь которые тускло поблескивают две или три приятные мелодии. Либретто глупейшее, Сарданапал - просто мокрая курица. Они не сумели воспользоваться великолепным превращением сладострастника в героя - а именно и этом и заключается всё очарование драмы Байрона. Решительные действия поручены Мирре (м-ль Гризи). Можете себе представить, что она не упускала возможности воздевать руки наподобие Нормы. В общем, успеха не было - и Сарданапал мертв4.

Теперь все уехали. Накануне отъезда я видел Тамберлика у гр. Виельгорского - я познакомился с ним - он мне очень понравился, он очень любит вас, и я попросил его передать вам от меня привет5.

Репутация Гуно в Париже растет и укрепляется, судя по тому, что я читаю в газетах; я этому очень рад6.

Кстати о Париже, не знаю, но должен ли я писать вам на улицу Дуэ... однако пошлю это письмо в Шотландию, а через несколько дней напишу другое письмо во Францию.

Я напишу также м-ль Ренар и малышке; как только узнаю, что вы в Париже, я вышлю вам 1200 франков на ее содержание7.

Дорогая госпожа В<иардо>, прошу вас извинить незначительность моего письма после столь долгого молчания - я был очень мало расположен к тому, чтобы взяться за перо, но не хотел больше откладывать. Если мой стиль утомителен, моя глубокая привязанность к вам и к вашей семье таковой не является и никогда не будет.

Правда ли, что Леонар собирается приехать сюда во время поста? Как я был бы рад его видеть! А его жена!.. Сколько воспоминаний8!

Я решительно глуп сегодня и едва ли чувствую себя достойным пожать вам руку. Тем не менее я делаю это со всем рвением старой и неизменной дружбы. Тысяча добрых пожеланий милому Виардо и Чорли, если вы видитесь с ним в Лондоне, ему я тоже хочу написать.

Прощайте, дорогая госпожа В<иардо>, да хранит вас бог!

Совершенно вам преданный

И. Тургенев.