Полине Виардо - Письма (1850-1854) - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

С французского:

Спасское,

18/30 октября 1854.

Только что получил ваше письмо, помеченное 12 октября1, дорогая и добрая госпожа Виардо, и спешу поблагодарить вас и повиниться перед вами... Между тем, вот что я могу сказать в свою защиту: дело, о котором идет речь, было для меня всегда чем-то очень неясным, едва очерченным; внезапная неудача, которым оно окончилось, доказывает это гораздо лучше, чем всё, что я мог бы сказать. К чему тогда вам об этом рассказывать? Вот о чем я спрашиваю себя - и в чем состояла моя вина - все мои самые тайные мысли должны принадлежать нам. Заметьте, однако, что не от кого-либо другого, а от меня до вас дошла эта новость... Теперь всё это уже позади, и я могу сказать вам, и только нам, что молодая особа, о которой идет речь, носит ту же фамилию, что и я, что она белокурая, маленькая, хорошо сложена, красива и, умна, что она вскружила мне голову на целый месяц, но что довольно скоро все это прошло, и теперь, вполне отдавая должное ее достоинствам, я очень доволен, что нахожусь в Спасском, и был бы еще более доволен, если бы она сделала удачную партию. Это взлетело и прошло, словно порыв ветра2. Y se acabo {И окончилось (исп.).}.

Если в последнем письме я говорил вам о своих заботах, то они не имели никакого отношения к тому долу; эти заботы, ("вторые все еще продолжаются, я разделяю со всеми моими соотечественниками; признаюсь, что я отдал бы правую руку, чтобы ни один из захватчиков (извиняюсь!) не уцелел, и если я и жалею сейчас о чем-то, так это о том, что не пошел по военной части, тогда, быть может, я смог бы пролить кровь за мою родину... Но оставим политику.

Поговорим о Полине. Прежде всего знайте, что она свободна, как вы и я, и никогда ее было иначе; удивляюсь, что она вам об этом ничего не сказала. Ее свидетельство о рождении (других документов у нее нет) находится у меня; я отошлю вам его, как только приеду в Петербург, что случится через месяц. Что касается ее будущего, то я ни на одно мгновение не могу подумать, повторяю это, о ее возвращении. Это было бы жестоко, это бы разрушило, просто так, то, что уже сделано. Не объясняюсь дальше, надеюсь, что вы меня понимаете. Но это будущее должно быть обеспечено, оно уже обеспечено, и будет обеспечено еще лучше. Вы знаете, что вексель на 60 000 франков находится у надежного друга, который, в случае моей смерти, востребует их у моего брата и перешлет вам эти деньги; но я надеюсь сделать еще больше. В течение этой зимы я продам небольшую часть моего имения и пошлю вам около пятнадцати тысяч франков; бог даст, я буду делать то же самое в последующие годы и не успокоюсь, пока сумма целиком не будет находиться в вашем распоряжении. К несчастью, времена сейчас тяжелые и мое положение довольно затруднительно: в этом году, например, я могу израсходовать на свои нужды лишь 9 000 франков (включая содержание малышки); будущее тоже не слишком радостное. Надеюсь, что в конце концов, с помощью дяди, мне удастся выполнить мои обязательства. Я был бы очень огорчен, если бы дал Полине повод думать, что моя любовь к ней уменьшилась; сегодня же напишу ей. Недавно я послал из Петербурга 700 франков, которые вы получите через несколько дней после этого письма - 640, составляющие остаток ее содержания, и 60, чтобы вы купили ей от меня какой-нибудь подарок. Я был бы вам очень благодарен, если бы вы нашли возможность прислать мне ее дагерротип. Вы добры, как ангел, к этой малышке, как и г-жа Гарсиа; я не благодарю вас за это, так как за подобные проявления дружбы не благодарят, но я опускаюсь пред вами обеими на колени и горячо целую ваши руки.

Я очень счастлив узнать, что вы хорошо себя чувствуете и довольны вашим турне по Англии. Рассчитываете ли вы провести всю зиму в Париже? Или вы намерены совершить какие-либо поездки 3? Ваше письмо добиралось сюда 17 дней - ответить на это письмо прошу вас по адресу княжны М<ещерско>й, который я уже вам посылал, но повторяю здесь для большей надежности: Итальянская улица, дом Гау, напротив Михайловского манежа.

Что поделывает Виардо? Надеюсь, он здоров. Осень великолепная - должно быть, вы наслаждаетесь ею в Куртавиело - бедный милый Куртавнель - увижу ли я его когда-нибудь?

Занимаетесь ли вы композицией? С нетерпением ожидаю, что вы мне скажете по поводу "Кровавой монахини"4. Признаться, я нахожу это название весьма скверным и за версту отдающим медведем. Но в конце концов надо надеяться, что музыкальные красоты возобладают надо всем.

Прощайте, милая и добрая госпожа В<иардо>. Будьте здоровы, счастливы и думайте иногда о вашем старом друге, преданность которого прекратится только вместе с его жизнью. Тысяча приветов всем. Tausend Kusse Ihren lieben, guten, schonen Handen {Тысяча поцелуев вашим дорогим, добрым, прекрасным рукам (нем.).}.

Ваш

И. Тургенев.

P. S. Вот еще несколько подробностей о м-ль Ольге Тургеневой (так ее зовут), если это может вас заинтересовать. Отец ее - старый отставной генерал 82 лет - ей же лишь 19. Ее мать умерла спустя несколько дней после ее рождения. Ее воспитывала одна из теток, старая дева, которая живет с ее отцом. В ней много изящества, доброты, ум ее утончен и очарователен, но, как я сказал выше, уа se acabo {с этим уже покончено (ит.).}.