E. E. Ламберт - Письма (1855--1858) - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

10 (22) июня 1856. Спасское

С. Спасское.

10-го июня 1856 г.

Ваше письмо из Ревеля1, любезная графиня, меня очень обрадовало и несколько пристыдило: я чувствую, что не заслуживаю всех тех милых вещей, которыми оно исполнено2, и знаю (хотя из Вашей книги более 30 страниц до сих пор не прочел)3 - что человеческое сердце уж так устроено, что и незаслуженные похвалы доставляют ему тайную сладость - или по крайней мере удовольствие смирения... Это - всё опасные чувства, и лучше даже не говорить о них. Благодарю Вас за то, что Вы вспомнили обо мне, и желаю от души, чтобы Вы остались довольны Вашим пребыванием в Ревеле.

Скажу Вам несколько слов о себе. Во-первых, я получил из Петербурга известие, что паспорт мне выдан - и я уезжаю из России в 20-х числах будущего месяца: мы еще успеем обменяться письмами. Я надеюсь, что и во время моего пребывания за границей наша переписка не прекратится. Позволение ехать за границу меня радует... и в то же время я не могу не сознаться, что лучше было бы для меня не ехать. В мои годы уехать за границу - значит: определить себя окончательно на цыганскую жизнь и бросить все помышленья о семейной жизни. Что делать! Видно такова моя судьба. Впрочем, и то сказать: люди без твердости в характере любят сочинять себе "судьбу"; это избавляет их от необходимости иметь собственную волю - и от ответственности перед самими собою4. Во всяком случае - le vin est tirê - il faut le boire.

У меня здесь нет барского дома; был - да сгорел; я живу в старом флигельке. А сад есть, большой и хороший - и пруд5, соседок нет никаких, ни Татьян-соседок, ни просто - соседок, да и я сам куда как не похож на Онегина!6 Охота еще не началась. Да! еще вот что я должен сказать Вам: анекдот, рассказанный мною Вам о барыне, с которой я обедал и которая, нехотя, меня разочаровала, нисколько не относится к той женщине, о которой Вы пишете...7 А Вы очень мило пишете по-Русски,-- знаете ли Вы это? И ни одной, даже орфографической, ошибки! А все-таки пишите мне по-французски. Все-таки замечается некоторое усилие в отыскивании выражений - и Вы как будто мысленно переводите с французского. По-французски Вам будет легче писать - и Вы охотнее писать будете8.

Мне приятно думать о том, что мы будем, хотя изредка, меняться мыслями и ощущениями; еще приятнее думать, что придет время, мы, бог даст, увидимся снова - и - смею надеяться - окончательно станем друзьями. В жизни мужчины наступает - как и в жизни женщины - пора, когда более всего дорожишь отношениями тихими и прочными. Светлые осенние дни - самые прекрасные дни в году9. Я надеюсь, что тогда мне удастся убедить Вас не бояться чтения Пушкина и других. Или вы еще страшитесь "тревоги"?10 Я не рассчитываю более на счастье для себя, т. е. на счастье в том опять-таки тревожном смысле, в котором оно принимается молодыми сердцами; нечего думать о цветах, когда пора цветения прошла. Дай бог, чтобы плод по крайней мере был какой-нибудь - а эти напрасные порывания назад могут только помешать его созреванию. Должно учиться у природы ее правильному и спокойному ходу, ее смирению...11 Впрочем, на словах-то мы все мудрецы: а первая попавшаяся глупость пробежи мимо - так и бросишься за нею в погоню.

Как оглянусь я на свою прошедшую жизнь, я, кажется, больше ничего не делал, как гонялся за глупостями. Дон-Кихот по крайней мере верил в красоту своей Дульцинеи, а нашего времени Дон-Кихоты и видят, что их Дульцинея - урод - а всё бегут за нею12.

У нас нет идеала - вот отчего всё это происходит: а идеал дается только сильным гражданским бытом, искусством (или наукой) и религией. Но не всякий родится афинянином или англичанином, художником или ученым - и религия не всякому дается - тотчас. Будем ждать и верить - и знать, что - пока - мы дурачимся. Это сознание все-таки может быть полезным13.

Но я, кажется, зафилософствовался. А потому - с Вашего позволения (помните, Вы мне говорили, что это можно), почтительно и дружески жму Вашу руку, желаю Вам всего хорошего и остаюсь

душевно Вам преданный

Ив. Тургенев.

P. S. Мой усердный поклон Вашему супругу,