А. И. Герцену - Письма (1855--1858) - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

27 декабря 1856 (8 января 1857). Париж

Париж.

8-го генваря 1857.

Милый Герцен, дня три тому назад я послал Огареву мои замечания на его поэму1 - а теперь хочу написать тебе два слова. Присылай, пожалуйста, твои "Записки" - и будь уверен, что услышишь от меня искреннее мое мнение2. "Барнума и Ораса" я на днях прочел в одном No-е "С. П.бургских ведомостей" - и только пожалел, что коротко: очень умная и тонкая вещица3. О печатании перевода твоей книжки идут переговоры; но твоя репутация такая грозная и здешние книгопродавцы такие <-->, что надежды мало; даже Паньер (т. е. его фирма) отказался4.-- А Жозана напрасно ты бранишь5; я только по его милости свет увидал; он раз меня пожег, потом вставляет bougies, велит мыться холодной водой и принимать хинин.-- Я познакомился со многими здешними литераторами - бываю у г-жи д'Агу6; должен сознаться, что до сих пор ни одного молодого, симпатического существа не встретил; ужасно всё мелко и пусто. Доставь мне возможность познакомиться с Мишле7 - мне это очень будет приятно. С октября месяца я получаю "Библиотеку для чтения", поступившую в заведывание Дружинина; он намерен придать ей консервативно-английский характер - и уже написал одну статью о Белинском, в которой бросает на него взгляд свыше; но статья вышла тупая - точно птица без клёва; этим ни одной крепколобой головы не продолбишь8. Да и откуда взяться консерваторству на Руси? Не подойти же к гнилому плетню и сказать ему: ты не плетень, а каменная стена, к которой я намерен пристроивать!

Грибовского я вижу довольно часто - он, кажется, хороший малый. А Мельгунов, вообрази (только это между нами), дал накануне Нового года rêveillon, который стал ему, наверно, франков триста. Гости были Пинто, Грибовский, я, два офицера в мундирах - совершенные жеребцы, вот из тех, что ходят в омнибусах - да несколько отставных лореток. Мельгунов, с свойственною ему флегматической важностью, отвел меня в сторону и держал следующую речь: "Здесь Вы можете видеть то, что называется в Париже - demi-monde9; но, предупреждаю Вас, не судите о нем по этому образчику; ибо здесь находящиеся лоретки или стары, или некрасивы". Я с изумлением смотрел на его лоб с надвинутой ермолкой и думал: "Да из чего же ты тратишься в таком случае?".

Этот человек - чудак первого сорта, vom reinsten Wasser - а премилый со всем тем.

Ты меня поздравил с европейским Новым годом - а я тебя с Русским.

Кстати, на днях я тебе вышлю остальные 500 фр<анко>в.

Ну прощай пока, будь здоров. Обнимаю тебя и всех твоих и остаюсь

любящий тебя

Ив. Тургенев.

1857