И. П. Клюшникову - Письма (1855--1858) - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

16 (28) марта 1857. Париж

Париж.

16/28 марта 1857.

Вы, вероятно, не ожидали от меня письма, любезнейший Иван Петрович, да и я сам не ожидал, что когда-нибудь напишу Вам: слухи носились, что Вы где-то в такой глуши, что Вас и сыскать нельзя; наконец мне доставили Ваш адресс - и я спешу напомнить Вам о Вашем старом ученике1. Много воды утекло с тех пор! Ваш ученик уже приближается к сорокалетнему возрасту - и чего-чего не перебывало - так что и вспоминать жутко. Что друзей умерло, что в нас самих умерло надежд, верований - даже воспоминаний! Но Вы мне все представляетесь молодым человеком, веселым и приветливым, с пушистыми бакенбардами - а теперь - как Вам не поседеть, когда у меня нет ни одного не седого волоса! Мы так давно расстались, что даже нет никакой возможности рассказывать свою жизнь друг другу; скажу Вам только, что я все еще не женат и, вероятно, не женюсь никогда, что мое здоровье не совсем удовлетворительно (у меня, должно быть по наследству, что-то в пузыре неладно), что я думаю пробыть еще месяца три за границей - а потом возвращаюсь в Россию - и зиму буду, по обыкновению, жить в Петербурге. Если Вы еще следите за ходом Русской литературы - то Вам мои безделки знакомы - вот все, что я об себе сказать могу. А Вы что делали? Женились ли, имеете ли детей, занимаетесь ли хозяйством? Навсегда ли Вы поселились в Вашей деревне - или думаете когда-нибудь заглянуть в Петербург или Москву? Дайте об себе весточку - если Вы не решились окончательно прервать все сношения с товарищами Вашей молодости. Напишите мне не сюда - а в Лондон, poste restante - я попаду туда через три недели - и проживу там месяц. Вы можете этим положить начало переписке, которая потом и в России не прекратится2.

Да, как подумаешь, четверть столетия протекло с тех пор, как Вы ходили к нам в Москве в мундирном фраке и в картузе с длиннейшим козырьком! Тогда еще и об Гоголе не было помину, и Людовик Филипп только что воцарился - и бедный Виссарион еще собирался писать в Москве - и Гегель был жив и Пушкин...3 Время своей косой снесло долой всю эту "мгновенную жатву" - и Жизнь, о которой, кажется, так недавно еще мечтал, которую всю видел впереди, уже давно окаменела - и последний ее шум где-то там - далеко - назади...

Нечего делать! Должно смириться и склонить голову. Но уцелевшие должны тем крепче держаться друг за друга. И потому я протягиваю Вам руку - и надеюсь, что Вы не откажете мне подать свою, что Вы отзоветесь на мой призыв. С нетерпением буду ждать Вашего ответа. Поверьте, всем не молодым худо жить на свете; но еще хуже жить в одиночку4. Напишите мне слова два - а я Вам отвечу тотчас.

Дружески жму Вам руку и остаюсь

помнящий и любящий Вас Иван Тургенев.

На конверте:

Russie. Par St-Petersbourg. Mr Jean Kluchnikoff.

Харьковской губернии, в город Сумы,

для доставления в деревню Никифоровку,

Его высокоблагородию

Ивану Петровичу Клюшникову.