А. В. Дружинину - Письма (1855--1858) - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

25 августа (6 сентября) 1858. Спасское

С. Спасское.

25-го августа 1858.

Любезнейший Александр Васильевич, прежде всего искреннее спасибо за большое и милое письмо1. Оно меня очень обрадовало - в особенности потому, что Вы говорите в нем о своем здоровье. Дай бог Вам поправиться окончательно - а зимой не до болезни будет, Вы это увидите. Пузырь мой всё еще меня мучит, но я начинаю привыкать к этой беде в силу французской поговорки: il faut vivre avec son ennemi. Он не мешает мне работать - уж и то хорошо.

С Анненковым я встретился в Дрездене, в комнате Hotel de Saxe - незабвенное мгновенье!! Потом мы видались в Лондоне и в Париже. Он непременно обещал на зиму возвратиться в Петербург.-- Изъявляю свое восторженное согласие на обед2. Готов совершить его по римскому обычаю, в хитоне и с венком на голове.

Я точно присутствовал на обеде Litterary Fund3 - и имел даже в руках книжечку (по-английски a pamphlet) - в которой излагалось всё его прошедшее и т. д. L F основан, как всё в Англии, частным человеком в прошлом столетии; Диккенс ссорится с ним за то, что, по его понятиям, он тратит слишком много денег на администрацию и т. д. Помнится - в этом памфлете доказывалась, между прочим, и неосновательность его упреков. Очень рад исполнить Вашу просьбу и напишу Вам желаемое Вами письмо4. Заседание было довольно любопытное (хотя Теккерея, по болезни, не было). Я рад содействовать успеху такого доброго дела, каково основание Фонда у нас,-- и мне еще приятнее было бы, если б Фонд этот основался дружным и бескорыстным участием литераторов, а не по милости какого-нибудь капризного мецената. К тому же наши меценаты большей частью скупы как жиды.

Я уже два месяца как здесь - и провожу время довольно приятно, хотя охота в нынешнем году - отвратительно неудачна. Фет живет отсюда в 15 верстах, и я часто вижусь с этим милейшим смертным. Он перевел "Антония и Клеопатру"5 и "Юлия Цезаря"6 - отлично, хотя попадались стихи безумные и уродливые, вроде следующих (правда, сочиненных мною в виде пародии, но далеко не достигающих красоты оригинала):

"Брыкни коль мог, большого пожелав, Стать им; коль нет - и в меньшем без препон".

Все эти чудовищные стихи мы постарались выкурить; труд был немалый - однако, кажется, он увенчался успехом. Поздравляю Вас с окончанием "Кориолана"7, а самого себя и читателей поздравляю с удовольствием прочесть Ваш перевод.

Толстого я видел мельком, раз у него, раз у себя. Он весь теперь погрузился в агрономию, таскает сам снопы на спине, влюбился в крестьянку8 - и слышать не хочет о литературе. Я его на днях опять увижу в Туле, куда я еду по поводу избраний в Комитет9.

Сестра Толстого поправилась в своем здоровье: она проживает зиму в имении брата; куда сам Толстой поедет - еще неизвестно. По словам его, он собирается за границу10.

Я прибуду в Петербург - если буду жив и здоров - к 20-му октябрю. Надеюсь окончить к тому времени довольно большую вещь, над которой сижу теперь11,-- и подвергну ее на суд ареопага, который будет состоять из Вас, Боткина (он тоже хочет вернуться), великого Анненкова и Писемского.

До свиданья; дружески Вас обнимаю и прошу передать мой усердный поклон Вашей почтенной матушке.

Ваш

Ив. Тургенев.