E. E. Ламберт - Письма 1859-1861 - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

27 марта (8 апреля) 1859. Спасское

С. Спасское.

27-го марта 1859.

Я вчера приехал сюда, а сегодня пишу к Вам, любезная графиня. Я это говорю не для того, чтобы этим хвастаться, а для того, чтобы доказать Вам, что мысль о Вас, воспоминание о Вас приходит мне на ум прежде всего.-- Я нашел здесь всё в прежнем виде; только смерть, к истинной моей горести, похитила в мое отсутствие почти единственного нашего соседа, очень милого и доброго молодого человека, по имени Каратеева... Бывший мой дядька, старик лет 65 тоже умер...1 Смерть уносит людей, не разбирая. Мы все у ней в долгу,-- а должники не могут предписывать заимодавцу, с кого именно ему начинать...

Но оставим эти невеселые размышления. Я нашел здесь зиму (и это невесело, да что прикажете делать?). Дней пять тому назад выпало огромное количество снега, так что я с трудом добрался до дому - но должно надеяться, что всё это скоро изменится.-- Я на днях еду в Орел - присутствовать, если возможно, на заседаниях комитета2, а к 5-му апреля, т. е. к прилету вальдшнепов, буду опять дома. 23-го, Вы помните, Вы пьете чай у меня в Петербурге.

Я теперь занят составлением плана и т. д. для новой повести: это работа довольно утомительная - тем более, что она никаких видимых следов не оставляет: лежишь себе на диване или ходишь по комнате - да переворачиваешь в голове какой-нибудь характер или положение - смотришь: часа три, четыре прошло - а кажется, немного вперед подвинулся3.-- Собственно говоря, в нашем ремесле удовольствий довольно мало - да оно так и следует: все, даже артисты, даже богатые, должны жить в поте лица... а у кого лицо не потеет, тем хуже для него: у него сердце либо болит, либо засыхает. Все эти дни я часто вспоминал о маленькой комнате в Фурштатской улице и о вечерах, мною проведенных там... Оказывается, что эти воспоминания - лучшее, что я вынес из петербургской жизни.-- Я очень рад, что я не поддался желанию пользоваться успехом моего романа и не выезжал направо и налево: кроме усталости да, может быть, грешного удовлетворения мелкого и дрянного чувства тщеславия - ничего бы мне это не дало4. Я убедился, что всякий человек должен обращаться сам с собою строго и даже грубо, недоверчиво; трудно укротить зверя в себе. Случается, не поддашься грубой, глупой лести и думаешь: какой я молодец! а поднеси тебе ту же лесть, да поискуснее приправленную - и стал бы ее глотать как устрицы.-- Не знаю, с чего я вдался в эти рассуждения; со времени моего отъезда и до нынешнего дня я не подвергался никакому искушению лести; видно, что-нибудь сидело у меня в душе, чему нужно было выйти наружу.

Пожалуйста, напишите мне по следующему адрессу: Орловской губернии, в город Мценск. Поклонитесь от меня Вашему мужу и всем обитателям и посетителям дома на Фурштатской. Кстати, я Вам забыл отдать 75 руб. (Вы помните, на какое употребление?) Будьте так добры, распорядитесь, как знаете, этим количеством денег, а я Вам возвращу их в Петербурге5. Сообщите мне какие-нибудь новости, если встретятся интересные.

Будьте здоровы и не хандрите - это главное - и не забывайте меня: для меня и это главное. Желаю Вам всего хорошего и целую Ваши руки. Вы знаете наш уговор: Вы мне пишете по-французски.

Душевно Вам преданный

Ив. Тургенев.