А. А. Фету - Письма 1859-1861 - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

3(15) октября 1860. Париж

Париж.

3/15-го окт. 1860.

Beatus ille, amice Fethie - и так далее - см. Ваш перевод Горация1. Благословляю обеими руками Ваше гнездышко2 и сидящих в нем, сердцу моему любезных. Не жалейте ни о чем: ни о лишних заплаченных копейках, ни о хлопотах и суетах: это всё - пустяки - a der Hauptgriff ist gethan! И само небо Вам улыбается - то небо, которое здесь, в течение 6 месяцев, веяло мерзостью и холодом, плевало (и плюет) в нас дождем, уподоблялось видом грязному белью; у Вас, я слышу - теплота, благодать и солнце! С истинным нетерпеньем жду того счастливого мгновенья, когда будущей весной, при соловьиных песнях - сворочу с Курской дороги на Ваш хутор. Тогда мы в последний раз тряхнем стариной и хватим из кубка молодости - и из другого кубка с Рёдерером - но это последнее не в последний раз. Да, вот мы еще с Вами собираемся жить; а для Николая Толстого уже не существует ни весны, ни соловьиных песен - ничего! Он умер, бедный, на Гиерских островах, куда он только что приехал. Я получил это известие от его сестры3. Вы можете себе представить, как оно меня огорчило - хотя я уже давно потерял надежду на его выздоровление - и хотя жизнь его была хуже смерти - если только есть что-нибудь хуже смерти. Лёв Николаевич был с ним - и теперь еще в Гиере (Н<иколай> Н<иколаевич> скончался в Гиере - а не на островах). Die Guten sterben jung. Я знаю - и Вы и Борисов не раз его помянете: золотой был человек - и умен, и прост, и мил. Я бы желал поговорить об его последних днях с Львом Николаичем - да бог знает, когда и где я его увижу4.

Я поселился на зиму с дочерью и английской гувернанткой - в Rue (de) Rivoli, 210 - и, может быть, буду принужден съехать, потому что комната, из которой я намерен был сделать свой рабочий кабинет, заражена зловонием. Обещаются поправить это - но Вы все-таки пишите лучше poste restante. Мне это тем досаднее, что у меня план моей новой повести готов до подробностей5 - и я, хотя попал в Трилунные, не прочь бы еще поработать. Рекомендую и Вам, хотя и Вы - Трилунный6 - не пренебрегать беседой с Музами; впрочем, Вам теперь не до того; но, успокоившись и вырывши пруд, воспользуйтесь последними днями осени, в которых таится особенная

"Умильная, таинственная прелесть"7 - и попробуйте настроить струны Вашей лиры - да пришлите ко мне. А то уж очень здесь прозаично и сухо (в переносном смысле). Собака Вам будет, ручаюсь Вам Кастором и Поллуксом (я что-то сегодня налегаю на классические сравнения) - и хорошая собака... Весной мы с Вами стреляем--непременно! непременно!! непременно!!!

Известие о выздоровлении Вашей сестры8 меня очень обрадовало. Поклонитесь от меня Борисову и поздравьте его.

Ну, будьте здоровы и бодры духом. Дружески жму руки Вам и Вашей жене. Станем переписываться почаще.

Преданный Вам

Ив. Тургенев.