Полине Тургеневой - Письма 1859-1861 - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

С французского:

Для Полины.

Мое дорогое дитя, твое письмо доставило мне очень большое удовольствие - на сей раз это не банальная фраза (впрочем, их почти не бывает в моих письмах к тебе), а сущая правда. Я с радостью отметил, что ты довольно справедливо судишь о собственном нраве; рассудительность преобладает в твоем письме, а ты ведь знаешь, как я всегда настаивал на этом. Ты, как будто, пытаешься объяснить свои недостатки некоей необходимостью - тем, что твое положение не совсем обычно; не стану отрицать твои доводы; только мне кажется, что если недостатки признаны, они могут быть преодолены независимо от их происхождения. В самом деле, прекрасно, например, иметь твердый, даже неукротимый нрав, но при условии сохранения, как ты говоришь, железной стойкости и пред лицом своих собственных страстей. Неколебимая воля - когда речь идет о том, чтобы противостоять чужому влиянию (и часто даже хорошему влиянию),-- а в то же время слабость, лень и абсолютная невозможность устоять перед желанием купить новую шляпку и т. п.-- всё это совсем не то, чего можно было бы пожелать. И потом, эта сосредоточенность на самой себе, о которой ты говоришь,-- не сделала ли она тебя малолюбящей, подозрительной и властной, не заставляла ли тебя знакомиться только с людьми, которых ты считаешь ниже себя и которых ты могла бросать по первому желанию, как выбрасывают старые перчатки; между тем тобой овладевала какая-то дикая застенчивость, как только ты соприкасалась с людьми равными тебе или стоящими выше тебя. Я очень надеюсь, что путешествие1, которое ты совершишь, разомкнет и смягчит твою душу, наполнив ее образами и впечатлениями, заставляющими забыть собственные повседневные заботы, свое я, которое тупеет и черствеет, если занято только самим собой. Спокойствие и доброта, в особенности доброта,-- везде и всегда - самое главное: надо уметь смотреть даже на дерево по-доброму. Я заметил также, что доброта часто способствует некоторой возвышенности чувств, что легко объяснить; доброта не дает нам думать о себе, погрязнуть в тине эгоизма. Я уверен так же, как и ты, что предстоящая зима в Париже окажется приятнее той, которую мы вместе пережили: будет меньше недоразумений и больше согласия между нами. Я очень рад, что ты не собираешься пренебрегать своей музыкой2, и считаю своим долгом просить тебя быть возможно более экономной. Это необходимо в связи с состоянием моих дел3, кроме того, это будет признаком твоих более возвышенных и более глубоких интересов.

Ну, довольно этакой философии; скоро напишу тебе, целую тебя от всего сердца.

Твой отец И. Тургенев.

У нас здесь все здоровы.