П. В. Анненкову - Письма 1862-1864 - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

15(27) сентября 1863. Баден-Баден

Баден-Баден.

27-го (15-го) сентября 1863.

Дорогой П<авел> В<асильевич>, прежде всего благодарю за Ваше письмо. Я и без него знал, как крепка и незыблема наша, как Вы говорите, четвертьвековая дружба, но такого рода подтверждения всегда приятны. Всё, что Вы говорите, весьма умно и дельно, и я решился последовать Вашему совету1; но я желал бы сделать это в ноябре (т. е. приехать в Петербург). Я уже об этом писал в русскую миссию в Париж, от которой недавно получил приглашение возвратиться в Россию на непродолжительное время, если состояние моего здоровья или дел мне это позволяет2. С ноября успею перебраться в Париж, основать там мое маленькое семейство, и я поеду тогда в Россию не на несколько дней, а на несколько недель. Я уверен, что это замедление не может иметь влияния на ход самого процесса, тем более, что мне не придется слова прибавить к ответам, весьма подробным и полным, которые я послал нынешней весной3. Благодарите доброго Ковалевского за его радушное предложение4 и передайте мой поклон г. Карниолину-Пинскому, которого я знавал в мои молодые годы. Повторяю: поездка теперь в Петербург, хотя на несколько дней, для меня невозможна; в ноябре я ей буду очень рад и с удовольствием останусь в Петербурге до конца января или даже до февраля. Душевно желаю, чтобы это намерение мое было одобрено Вами и другими лицами, принимающими во мне участие.

Теперь скажу несколько слов о прилагаемой фантазии, которая вот уже второй месяц лежит у меня переписанная. Прошу Вас прочесть этот вздор со вниманием и решить: стоит ли в теперешнее время печатать эту штуку или лучше отложить до более спокойных дней? Если Вы решите, что печатать можно, то подумайте, как это сделать. Я обещал эти "Призраки" редакции "Времени", но с тех пор само "Время" стало призраком5. Достоевский (который на днях посетил меня в Бадене) просил меня подождать до октября, в надежде, что, быть может, его журнал опять разрешат; в таком случае, разумеется, моя вещь должна появиться у него. Если же этого разрешения не последует, то куда ее сунуть6?

Я "Русскому вестнику" должен 300 р., и он бы принял "Призраки" охотно, но мне как-то не хочется печататься у Каткова7. Впрочем, Вы на месте лучше всё сообразите и решите, и я даю Вам carte blanche. Только вот что: уж если печатать, то нельзя ли получить побольше денег, в коих я весьма нуждаюсь. В "Призраках", вероятно, немного более двух печатных листов - и 1000 рублей... (я краснею от стыда и прячу нос под мышку) - было бы не худо. Словом, распорядитесь как знаете, только известите меня поскорее: 1) о прибытии этого грузного письма; 2) о Вашем впечатлении и решении8.

Засим заранее благодарю Вас за все Ваши хлопоты, дружески кланяюсь Вашей жене и всем добрым приятелям и крепко жму Вам руку.

Ив. Тургенев.

P. S. Что такое роман Писемского9?

Чуть было не забыл главного. По милости банкрутства "Времени" и недошедшего письма к дяде, мой долг всё еще Вам не уплачен10. Запродавши "Призраки" (которых печатание, вероятно, отложится до моего прибытия), Вы немедленно должны удержать следуемые Вам деньги. На днях вышлю Вам несчастные лекции о Пушкине11.