Полине Виардо - Письма 1862-1864 - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

С французского:

Спасское,

6/18 июня 1862.

Дорогая и добрая госпожа Виардо, я приехал сюда вчера вечером и не знаю, как вас благодарить за те два письма1, что я нашел на своем столе. Мне показалось, что мое старое гнездо озарилось светом. Благодарю вас еще раз; думаю, что и вы были бы довольны, увидав мою радость. Однако половина одного из этих писем состоит из упрека, который я действительно заслужил: речь идет о моем отъезде из Парижа2. Я думал, что будет лучше не говорить вам о том, что я остаюсь еще на один день с моим толстым соотечественником3: ведь я знал, что смогу вернуться только поздно вечером, а уеду на другой день в 6 часов утра... Что ж, за это я был наказан, что не мешает мне просить вас не обижаться на меня за этот преднамеренный проступок. Уверяю вас, больше это не повторится.

Theuerste Freundinn {Самый дорогой друг (нем.).}, я очень рад, что пребывание в Баден-Бадене вам по душе. Уверен, что и вам и вашим детям будет там хорошо во всех отношениях. (Прилагаю ответное письмо для Диди.4) Нет надобности говорить вам, что я задержусь здесь ровно настолько, насколько это будет необходимо - можете ждать меня, si Dios quiere {если богу будет угодно (исп.).}, к концу августа5. Я нашел всех моих домашних в добром здравии - дядя отправился в одно на моих имений, чтобы отдать необходимые распоряжения - я жду его послезавтра. Дела идут неплохо, и урожай обещает быть хорошим. А вот в Петербурге положение серьезное. Там царит настоящая паника, благодаря распространению безумных прокламаций6, пожарам, очевидно предумышленным, но которые, на мой взгляд, ошибочно связывают с этими самыми прокламациями: надо надеяться, что император сохранит довольно хладнокровия, чтобы не поддаваться советам людей, подталкивающих его к реакции. Народ приписывает эти пожары студентам и господам, то есть дворянам; но это весьма опасно, н в настоящий момент император является нашим якорем спасения7.

Но довольно о политике. Уже несколько дней стоит чудесная погода, и сад в Спасском совсем зазеленел. Думаю, однако, что это не идет в сравнение с Баден-Баденом. Соловьи уже не поют, и охота еще не начиналась. Я чувствую, что нахожусь здесь лишь временно, и это будет мешать мне работать, то есть писать. Мой последний роман8 наделал здесь много шума, оттого что появился в такое время. Главный его герой - молодой человек передовых взглядов; я попытался представить конфликт двух поколений и оказался в центре их беспощадной борьбы. Ругательства и, надо признаться, похвалы сыплются в изобилии; подчас я не знаю, кого слушать. Мне делали комплименты, причинявшие боль, и, с другой стороны, критические замечания, доставлявшие радость9. Молодежь большей частью несколько раздражена против меня; она, подобно хорошенькой женщине, желает, чтобы ее считали очаровательной с головы до пят. Но все это уладится. Вы прочтете эту вещь в течение зимы и скажете свое мнение, которое, по крайней мере с моей стороны, обжалованию не подлежит.

Ваша фотография по-прежнему составляет мое счастье; если это возможно, пришлите мне фотографию Диди. Я сделал глупость, не прихватив ее с собой - Диди или фотографию? Это маленькое существо имеет надо мной власть... которая не осталась для нее незамеченной. Я не осмеливаюсь произнести, что целую ей ручки, но делаю это. Что же до вас, тут совсем другое дело, я это и говорю и делаю. Берегите себя, будьте здоровы и тогда я увижу всех вас, всех без исключения, потолстевшими и похорошевшими. Я написал В<иардо> из Москвы и выслал ему 200 франков10. Получил ли он их? Передайте ему тысячу приветов, как и всем остальным. Будьте очень, очень, очень счастливы и до свидания. Да хранит вас бог и еще раз спасибо.

Der Ihrige {Ваш (нем.).}

И. Т.

P. S. Обещаю писать вам часто - хотя бы раз в неделю. Читали ли вы "Героев" Карлейля11, "Очерки" Маколея12, "Тома Джонса" Филдинга13? Я очень рекомендую вам труд по геологии с рисунками Бернарда Котта14. В следующем письме дам вам еще несколько указаний. Прощайте. О wie gut, und lieb und theuer Sie mir sind {О как вы добры, любимы и дороги мне! (нем.).}!