Полине Виардо - Письма 1862-1864 - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

С французского:

Париж,

улица Риволи, 210.

Вторник, 29 марта 64.

Дорогая госпожа Виардо, сегодня утром мне надо наконец рассказать вам о "Мирейль"1... Это не так-то просто - и если в этот момент вы любезно сообщаете мне некоторые подробности вчерашнего представления "Орфея" - то, конечно, должны испытывать меньше затруднений2. Вот мое мнение: первый акт очарователен, поэтичен, полон солнца и блеска, радости и изящества,-- второй акт тоже прелестный, но конец его уже слабее - остальные три акта совершенно не удались, они до невозможности холодны и скучны - и оправдывают фиаско - увы! фиаско - всей оперы. Я находился между Поме и ... Чорли, приехавшим специально из Лондона, чтобы услышать "Мирейль"3; он был совершенно поражен - хотел говорить с Карвальо4 - потому что, как он выразился, надо спасти первые два акта - настоящие бриллианты - Поме был сильно напуган отношением публики, которая от представления к представлению - от 3-го к 4-ому - сделалась совершенно враждебной. У вас есть партитура - и вы можете судить сами; но надо вам сказать, что были сделаны огромные сокращения и изменения - с помощью которых, впрочем, не удалось придать интереса и движения этим несчастным трем последним актам. Дуэт в сцене убийства Венсана (вызов) изъят! Уриа, представлявший Исмаэля, который на самом деле представлял мерзкого провинциального живодера - спешит за кулисы. Слышится "ах!" - Уриа снова пересекает сцену, волосы его всклокочены.-- Декорации меняются, и начинается так называемая фантастическая сцена. Это напоминает детскую игру: толстый Уриа добрые полчаса стоит на месте и причитает - видна небольшая процессия, которая состоит из обнаженных картонных женщин с какими-то огнями на голове, они, покачиваясь, скользят по Роне - другие женщины - теперь уже настоящие - с набеленными щеками - то появляются, то скрываются за кулисами - потом приходит перевозчик, одетый Хароном, и г-н Уриа исчезает вместе с ним. В музыке нет ничего фантастического - за исключением двух-трех весьма странных аккордов - словом, полный провал. Потом идут нескончаемые антракты - одна прелестная сцена, длящаяся пять минут - равнины Кро, где м-ль Февр, одетая пастухом, поет песню болгарина, вам знакомую, потом чертовски затянутая сцена с процессией и т. д. ... и м-ль Мирейль умирает от солнечного удара, исступленно распевая песнь, достойную Галеви 4-го разряда5.-- Удручающее зрелище! Два раза раздавался свист, и будет больше, я удивлюсь, если это произведение дотянет до пятнадцати представлений, произведение, первый акт которого, тем не менее, является шедевром, жемчужиной, совершенством! Г-жа Карвальо поет восхитительно, мужчины (Морини и Исмаэль) - плохи - постановка прекрасная - а декорация Роны, где происходят все вышеуказанные глупости, очаровательная. Представьте себе, что вчера я встретил Гуно и он пригласил меня к себе на завтрак! Какой у меня будет вид, и что я ему скажу?!! Ну, придется через это пройти. Сегодня я говорил вам только о "Мирейль", а завтра жду письма, полного "Орфеем"6.-- Вчера я обедал у моего толстого Фридолина; мы ели восхитительную семгу.-- До завтра; тысяча приветов всем; icli küsse Ihre lieben Hände,

Der Ihrige {целую ваши дорогие руки. Ваш (нем.).} И. Т.

P. S. Кстати, Чорли сказал, что он никогда не получал вашего большого письма, которое вы написали Диккенсу7.-- Я дам ему ваш альбом8, а вы сохраните для меня один в Баден-Бадене.

P. S. S. Г-н Аспер написал мне; деньги он получил.