П. В. Анненкову - Письма 1862-1864 - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

8(20) июня 1862. Спасское

С. Спасское.

8-го июня 1862 года.

Вот и я попал наконец в свое старое гнездо, любезнейший Павел Васильевич,-- и немедленно берусь за перо, чтобы благодарить Вас "за всё, за всё"1 - и напомнить Вам о себе. Очень мне жалко, что я не застал Вас уже в Петербурге; я понимаю, что Вам нельзя было более мешкать - а меня, как нарочно, задержало нездоровие три лишние недели. Но я намерен с Вами часто переписываться - и надеюсь, что Вы на возвратном пути завернете ко мне в Спасское2 - потому что едва ли поедете опять назад в Петербург через Вену, как мне сказали злые языки. Все мои приятели перебывали здесь (в эту минуту в соседней комнате сидит Боткин и беседует с Фетом) - а Вы, лучший из них, не удостоили заглянуть к нам. А примем мы Вас с Вашей супругой со всеми возможными почестями, триумфальной аркой, торжественной музыкой, пальбой из пищалей и т. д.

Приехал я в Петербург в самый Троицын день, накануне грозного пожара, истребившего Апраксин двор, Министерство внутренних дел и т. д.3 - н пробыл там четыре дня, видел и пожар, и народ вблизи, слышал толки... и можете себе представить, что перечувствовал и передумал. Эти безумия, эти злодеяния, весь этот хаос - что же тут можно выразить в письме! Остается желать, чтобы царь - единственный наш оплот в эту минуту - остался тверд и спокоен среди ярых волн, бьющих и справа, и слева. Страшно подумать, до чего может дойти реакция, и нельзя не сознаться, что она будет до некоторой степени оправдана. Государственная безопасность прежде всего.

Вместе с тем на меня хлынули старые вопросы, пересуды и т. д. по поводу "Отцов и детей". Это тоже своего рода хаос. От иных комплиментов я бы рад был провалиться сквозь землю, иная брань мне была приятна4. Статья Писарева в "Русском слове" мне показалась очень замечательная5. Эта повесть попала в настоящий момент нашей жизни, словно масло на огонь; точно нарочно ее подогнали, как говорится, в самый раз. Я во всяком случае не раскаиваюсь, хотя большая часть молодежи на меня негодует; я даже имею смелость думать, что я принес пользу6 - хотя Самарин (Юрий) в письме своем к И. С. Аксакову7, которого я видел в Москве, упрекает меня - в чем бы Вы думали? в гражданской трусости: ему бы хотелось, чтоб я Базарова смешал с грязью; - другие, напротив, ярятся на меня за то, что я будто оклеветал его - словом, хаос. Всё это выяснится со временем, и если моя репутация даже погибнет, само дело выиграет - а ведь это-то и есть главное; - прочее пустяки.

Вообразите себе - я совершил переезд из Петербурга в Москву с Некрасовым. Мы разговаривали очень любезно, но мало и безучастно; ему словно было совестно - но для меня он давно перестал существовать8. Маслов и Александр Станкевич ехали тоже с нами; - а сюда я прибыл с Боткиным, который очень одряхлел и превратился в няньку каждого своего члена; - но умен и тонок по-прежнему. Здесь мы нашли Фета и уже спорили до хрипоты; кстати, мне приятно было видеть, что он Вас полюбил...