Полине Виардо - Письма (Апрель 1864-декабрь 1865) - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

С французского:

No 12

Спасское,

12/24 июня 18651.

Завывает ветер, проливной дождь с градом хлещет по стеклам, небо заволокло мрачной, грязно-серой пеленой, деревья раскачиваются из стороны в сторону, как одержимые, термометр показывает 4 градуса выше нуля (в полдень!), в комнатах холодно и сыро, встревоженные порывом ветра вороны каркают жалобно и уныло. Фет, который только что уехал, едва влез в экипаж, закутался в пушистую зимнюю шубу; даже увозивших его лошадей бил озноб, и шерсть их стояла дыбом; встречные крестьяне укутаны в овчинные тулупы, их огромные меховые шапки надвинуты на самую бороду, которую ветер крутит, как петушиные хвосты, мухи - да что я говорю! две полузамерзшие мухи, единственные в этом году, только что прилипли к рукам, противный запах, отдающий затхлостью и старыми грибами, проникает до мозга костей; ноги ломит, в животе урчит - вот точное изображение моего нынешнего пребывания в "cara patria" {дорогой отчизне (итал.).}. Можете себе вообразить, до какой степени все это заставляет меня думать о моем милом и очаровательном Баден-Бадене? Решительно я рассматриваю себя здесь пребывающим в карантине (он и длится около шести недель) и немного утешаюсь при мысли, что половина срока уже миновала. Терпение! Терпение!

Фет пробыл в Спасском почти два дня, и под конец мы кричали и орали, как в Куртавнеле. Этот человек, которого я люблю всем сердцем, обладает даром выводить меня из себя. Но кончилось всё громким смехом, нам вспомнилась известная сцена и слова г-жи Гарсиа: "Они убили друг друга!"2. Он просил меня передать вам его почтительный привет, он даже попытался сочинить стихи, которые бы вы положили на музыку3, но на сей раз его муза оплошала. Он рассказывал мне о причудах старины Боткина, которого поселил у себя и который ему порядочно отравляет жизнь. Лишь бы тот включил его в свое завещание4! Фет намеревается в следующем году приехать в Баден-Баден5: портрет дома6 произвел здесь настоящий фурор. (Я только что сходил за пледом и укутал им колени... Да! забыл сказать главное: затопили печи!) Выборы отложены до августа: я сожалею об этом, так как хотел бы присутствовать при этом первом опыте децентрализации и общественной жизни7:

Посылаю вам сегодня фотографию моего друга-философа8. Сделайте с нее набросок "головы"9. Одна особенность: после каждого слова он издает: "эм, э-эм, э-э-эм". Уверен, что мадемуазель Пельниц угадает цвет его панталон.

Еще одно дополнение к картине: Бубуль храпит в своем углу - никогда не видел, чтобы собаки так храпели, а толстый кохинхинский петух кричит под окном ужасно низким и хриплым голосом. Но что это! раздался чих! другой!., это мой слуга схватил насморк.

Воскресенье, 13/25 июня.

Небо как будто сжалилось над нами: сегодня стоит сносная погода, мы больше не дрожим от холода, а там, в вышине проглядывает синева. Но... это вечное "но"! я не получил письма! Оснований ожидать его сегодня не было, раз я получил одно в четверг. Но так уж устроен человек. Надеюсь завтра получить письмо, извещающее меня о присылке векселя10.

Вы не поверите, дорогая госпожа Виардо, в каком жалком состоянии находится сейчас русская литература! Я пролистал десятка два томов (журнальных), ничего! ничего! Плоская и грязная ругань, изрыгаемая с пеной у рта и как-то по-дурацки, болтовня, пустословие, ни тени какого-нибудь нового таланта, настоящая пустыня! Можно навсегда потерять вкус к литературе. Уважающий себя человек не может ввязываться в эту сутолоку, где в изобилии сыплются пощечины, раздаваемые нечистыми руками. Я складываю руки с большей убежденностью, чем когда-либо, ибо лень моя вполне оправданна. Зубоскальте, господа!

Мы только что совершили довольно милую семейную прогулку. Неужели все-таки началось лето?

До скорого свидания, theuerste Freundmn {самый дорогой друг (нем).}. Обнимаю Виардо, всех и припадаю к вашим стопам.

Der Ihrige

И. Т.