Полине Виардо - Письма (1866-июнь 1867) - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

С французского:

No 1 (из России)

С.-Петербург.

Воскресенье, 10 марта/26 февраля 1867.

Караванная улица, 14.

Дорогая и добрая госпожа Виардо, theuerste Freundinn, einziges, angebetetes Wesen {самый дорогой друг, единственное, обожаемое существо (нем.).}, вот я и в Петербурге - отлично устроился в хорошей, очень удобной комнате у папаши Боткина, которого я нашел немного постаревшим и поседевшим. Моей ноге, имевшей весьма скверный вид третьего дня - когда я писал вам карандашом в пути между Кенигсбергом и Эльбингом1,-- стало лучше - воспаление почти исчезло - и я надеюсь, что два или три дня полного покоя вернут ее в то состояние, в каком она была в Берлине.-- Я немного помучился на границе и в таможне - так как пришлось вылезать из вагона, идти пешком и т. д.,-- но это, однако, было не так уж страшно, и вам отнюдь не следует тревожиться. Обещаю писать вам ежедневно2.

Анненков меня, конечно, навестил - его жена серьезно болела - у нее был перитонит, как у Жанны - но она начинает поправляться. Здесь находится мой управляющий, и я сегодня же с ним {Далее зачеркнуто: завтра} увижусь3. Дядя, кажется, всё так же не в себе, и мое присутствие в Спасском необходимо4. Я пишу в Москву Каткову, чтоб узнать, надо ли мне ехать в Москву немедленно, или, вернее,-- следует ли мне остановиться там по дороге в деревню или же наоборот.-- Первое чтение назначено на сегодняшний вечер5. Во всяком случае, я пробуду здесь 5--6 дней, и вы сможете ответить на это письмо еще сюда.-- Вчера вечером я послал телеграмму с оплаченным ответом - и очень надеюсь получить его сегодня...

Здесь - и так от самой границы - настоящая зима - белая, холодная - повсюду снег - сани и т. д. и т. д.

Понемногу я начинаю приходить в себя - или, скорее, всплывать на поверхность.-- Ich kann Ihnen nicht sagen, wie unendlich traurig ich war. Diese Tage in Berlin - dieses plötzliche, herrliche, Wiedersehen - das ailes,-- und dann diese herbe Trennung - das ist wirklich etwas zu viel für mich gewesen - und ich bin unter der Last der unvergesslichen Eindrücke förmlich zusammengebrochen - wie es mir noch nie geschehen ist. Ach - meine Gefühle für Sie - sind zu gross und zu mächtig. Ich kann nicht mehr - ich kann nicht weit von Ihnen leben,-- ich muss Ihre liebe Nähe fühlen, geniessen - der Tag, wo mir Ihre Augen nicht geleuchtet haben - ist ein verlorener... Aber genug - genug - sonst werd'ich nicht meiner mächig... {Не могу вам сказать, как я был бесконечно грустен.-- Эти дни в Берлине - эти неожиданные прекрасные свидания - всё это,--. и потом жестокое расставание - поистине, слишком много для меня; под тяжестью тех незабываемых переживаний я чувствую себя совершенно разбитым, подобного со мной никогда еще не бывало. Ах, мои чувства к вам слишком велики и сильны. Я не могу, не могу больше жить вдали от вас,-- я должен чувствовать вашу близость, наслаждаться ею,-- день, когда mhi но светили ваши глаза,-- для меня потерян... Но довольно - довольно - иначе я не совладаю с собой... (нем.).} Я много думал о вас вчера вечером, беседуя с двумя моими добрыми стариками,-- вы были у Пича - и я воображал себе, что слышу, как вы поете "Räthsel" {"Загадку" (нем.).} и т. д. и т. д. (кстати, я, кажется, научился напевать "Räthsel"6). Вы, должно быть, всех покорили... Надеюсь, вы сообщите мне подробности - что же касается вечера у королевы - то письмо о нем находится в пути,-- не правда ли?

Спешу окончить, чтобы письмо ушло еще сегодня.-- Целую Диди, шлю тысячу добрых пожеланий Дезире, ее матери, милому г-ну Гальперту, пришедшему проводить меня на вокзал,-- и с невыразимой нежностью простираюсь у ваших дорогих ног. Будьте тысячу раз благословенны... (Хорошенько запирайтесь на ночь.) - Будьте счастливы и здоровы!

Der Ihrige {Ваш (нем.).}

И. Т.