И. П. Борисову - Письма (Июнь 1867 - июнь 1868) - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

27 февраля (10 марта) 1868. Баден-Баден

Баден-Баден.

Schillerstrasse, 7.

Вторник, 10-го марта/27-го февр. 1868.

Добрый друг мой Иван Петрович, вчера получил! я от брата моего Николая Сергеевича телеграмму с извещением, что все три векселя выкуплены за 20 000 р. сер.1 Гора свалилась у меня с плеч! Правда, Ник. Ник. взял куш порядочный - но ведь он мог содрать с меня; все 26 т. и этими спасенными шестью тысячами я, конечно, обязан Вам, за что и приношу Вам самое искреннее спасибо. Одна Ваша дружба ко мне могла заставить Вас возиться с такими дрянными дрязгами - и этого я не забуду. Крепко, крепко жму Вам руку - и ожидаю, но уже более с литературной точки зрения, описание подробностей сделки. Я воображаю - Ник. Ник. чуть; не задыхался от сознания своего великодушия!

Я всё еще нахожусь в Бадене по милости болезни Виардо, которая только теперь начинает терять свой, опасный характер,-- мне не хотелось уехать в Париж до его выздоровления и оставить всё его семейство в тревоге. Теперь я полагаю скоро съездить на свидание с моей дочерью.

Я с великим наслаждением прочел роман Толстого2 - хотя многим не совсем остался доволен. Вся бытовая сторона (и военная) удивительна: есть тут вещи, которые не умрут, пока будет существовать русская речь" Но вся историческая сторона - извините за выражение-кукольная комедия. Не говоря уже о том, что настоящего воспроизведения эпохи и помина нету; что мы узнаем об Александре, Сперанском и пр., как только самые мелочи, капризно выбранные автором и возведенные в характерные черты? Это своего рода шарлатанство: публика, которой с таким эффектом подносятся эти {Далее зачеркнуто: мелочи} "острые носки Александровских сапогов" и т. п., невольно должна подумать, что автору самые личности должны быть у! как хорошо известны - коли он даже мелочи такие знает... а автору, вероятно, только эти мелочи и знакомы. Прочтите очень умную (хотя, по обыкновенью, несколько темноватую) статью Анненкова по поводу романа Толстого в "Вестнике Европы"3. И настоящего развития характеров нет - все они подвигаются вперед прыжками - а зато есть бездна этой старой психологической возни ("что, мол, я думаю? что обо мне думают? люблю ли я или терпеть не могу? и т. д.") - которая составляет положительно мономанию Толстого. Но со всем тем - в этом романе столько красот первоклассных, такая жизненность, и правда, и свежесть - что нельзя не сознаться, что с появления "Войны и мира" - Толстой стал на первое место между всеми нашими современными писателями. С нетерпением ожидаю четвертого тома.

Засим еще раз горячо благодарю и обнимаю Вас и до свидания через два месяца с небольшим.

Ваш Ив. Тургенев.

P. S. Фету от меня поклонитесь,-- а в успехе его чтения сомневаюсь5.