Бертольду Ауэрбаху - Письма (Июнь 1867 - июнь 1868) - Мемуары и переписка- Тургенев Иван Сергеевич

С немецкого:

Баден-Баден.

Шиллерштрассе, 7.

10 апреля 1868, Дорогой Ауэрбах, ваше письмо меня очень порадовало, как знак того, что вы помните обо мне1,-- а те добрые слова, которые оно содержит, немало мне польстили; хотел бы, чтобы книга, которую я вам послал2, произвела на вас такое же благоприятное впечатление, как и прежние!

Теперь к делу. То, что между Германией и Россией не существует литературной конвенции (как, например, между Россией и Францией) - это совершенно ужасно, как я уже говорил вам в позапрошлом году3: если каждый имеет право переводить своего автора и даже калечить его - то как же можно тут рассчитывать на гонорар? Это пиратство - и ни о какой собственности не может быть и речи4! То, что Стасюлевич, тем не менее, предложил вам такой высокий гонорар5,-- лучшее доказательство большой популярности вашего имени у нас6; если же его средства не позволяют ему так же оплатить ваше очень обширное произведение, то я думаю, что при небольшом уменьшении цены он бы охотно его приобрел: вы не спрашивали его об этом? Для меня было бы особым удовольствием и честью написать о вас статью - не в качестве рекомендации: ибо у нас в России вы давно уже в ней не нуждаетесь - но в качестве предисловия и для предупреждения перепечаток - так как мою статью они не имели бы права перепечатывать7. В этом смысле вы можете написать Стасюлевичу8 - и так как я сам скоро (через 6 недель) поеду в Петербург и остановлюсь на несколько дней в Берлине, мы сможем всё обсудить; у меня, к сожалению, нет времени, чтобы перевести ваш роман - но я охотно проверю перевод. Напишите мне, как долго вы еще останетесь в Берлине: я уеду отсюда, самое позднее, 1-го июня.

Сердечно жму вашу руку и остаюсь с прежним дружеским чувством

преданный вам И. Тургенев.

P. S. Госпожа Виардо шлет вам ответный привет. Мы теперь работаем над третьей опереттой. Вы, вероятно, слышали о первых двух.

P. S. S. Когда появится ваше новое произведение? Уезжая в Россию, я мог бы захватить рукопись10, и тогда можно было бы принять условие издателя - будь это Ст<асюлевич> или кто-либо другой,-- чтобы произведение появилось в Германии и России одновременно11.