II. Эволюция психологического портрета в русском - Мастерство портретной характеристики в творчестве писателей XIX века (М.Ю.Лермонтов, И.С.Тургенев, Ф.М.Достоевский, Л.Н.Толстой)

Начать разговор о возникновении и развитии психологического портрета в русской литературе XIX века мне хотелось бы с определения историко-социального фона, на котором и произошли открытия принципиально новых способов изображения человека в литературе. Это необходимо для того, чтобы понять, как исторические условия могут влиять на развитии литературы. Ведь искусство всегда так или иначе отражает реалии жизни.

30-90-е годы XIX века – это период становления капиталистического общества, связанный с совершенствованием орудий труда и техники. Как следствие, формируются иные социальные отношения, повлекшие появление новых слоев общества. Все это, безусловно, находит отражение в произведениях передовой художественной литературы, а так называемые образы-типы, «взятые» из реального мира, становятся главными героями новых произведений.

Первая треть XIX века – период обостренного внимания передовой части русского общества к естественнонаучным знаниям. Это было характерным признаком времени. В различных сферах естественной науки делались всё новые и новые открытия, возникали целые учения и школы, и всё это находило большой отклик не только у ученых и студентов, но и в среде людей, далеких от науки, в том числе среди писателей и поэтов. Многие из них базировались на материалистическом учении, поэтому коренным образом меняется взгляд на человека с точки зрения науки и, как следствие, искусства.

В конце XVIII – начале XIX веков особой популярностью пользуются теории связи внешних данных человека с его внутренним миром. Основателями таких учений стали И.К.Лафатер (физиогномика) и Ф.Й.Галль (френология).

Иоганн Каспар Лафатер – известный швейцарский писатель, поэт, моралист, проповедник, ученый, один из представителей младшего поколения просветителей, прославившийся созданием учения, названного физиогномикой. Смолоду Лафатер пристально вглядывался в человеческие лица, которые и сопоставлял с характерами и поступками их обладателей. Результатом нескольких лет наблюдений и исследований стала работа «Физиогномические фрагменты для поощрения человеческих знаний и любви». (1775-1778гг.) Это исследование стало новой вехой в подходе к личности, к внешним проявлениям её внутренней жизни, нюансы которой остро ощущались Лафатером. Сам исследователь о своем учении писал: «Я называю физиогномикой способность познавать внутреннюю сущность человека по его внешности замечать некоторые естественные признаки, не сразу бросающиеся в глаза».

Чтобы понять масштабы влияния учения Лафатера на прогрессивную часть общества, перечислим некоторые исторически подтвержденные факты. Советчиком и редактором в составлении «Физиогномических фрагментов…» был сам Гёте. В России много помог распространению сведений о Лафатере Н.М.Карамзин, а их переписка стала ярким эпизодом в истории духовного обмена между Россией и Швейцарией. Над гипотезами ученого размышлял и А.Н.Радищев. Читая «Путешествие из Петербурга в Москву», мы находим в главе «Новгород» прямое упоминание о Лафатере: «Прервем речь, читатель… Я тебе во удовольствие нарисую всю честную компанию… Если точных не спишу портретов, то доволен буду их силуетами. Лаватер и по них учит узнавать, кто умен, а кто глуп».

В 20-30-е годы интерес к учению о физиогномике ещё не угас. Он проник в семью Пушкина. В библиотеке Александра Сергеевича сохранились книги на французском языке, посвящённые физиогномике, а книга Лафатера была одним из последних книжных приобретений поэта. «Осенью 1836 года, нуждающийся в средствах, осаждаемый «жадным полком заимодавцев»,- он тратит 120 рублей на приобретение десятитомного лучшего издания системы Лафатера, снабжённого многочисленными гравюрами и рисунками».

Под влиянием идей Лафатера также находился Н.С.Лесков. В раннем периоде своего творчества физиогномикой увлекался и Л.Н.Толстой. Р.Ю.Данилевский справедливо заметил, что «физиогномика Лафатера, не став наукой, побудила, тем не менее, литературу внимательнее приглядеться к человеческой внешности как к полю психологических наблюдений».

Ещё большее распространение получило в ту пору учение младшего современника Лафатера – австрийского врача Ф.Й.Галля. Он прославился как исследователь анатомического строения мозга. Всемирную известность принесла ему книга «Новая анатомическая и физиологическая система» (1810-1820 гг.), в которой Галль утверждал, что мозг человека представляет собой не один, а множество органов, то есть разделяется на участки, каждый из которых есть центр определённой способности ума и характера. Преимущественное развитие того или иного качества отражается в увеличении соответствующего участка мозга, а поскольку мозг непосредственно соприкасается с черепом, то форма мозга, все его выпуклости отражаются на форме черепа, образуя возвышения на его поверхности. Френология (от греческого «phren» - душа, ум, рассудок и «lego» - говорю) – искусство угадывать характер и способности человека по устройству и форме его черепа. Теория Галля была материалистической в своей основе, поэтому он подвергся гонениям со стороны церкви. Однако его учение было популярно не только среди медиков, но и среди людей, далеких от медицины. Оно нашло отклик и у русских писателей: А.Бестужева-Марлинского, Н.А.Полевого, В.Ф.Одоевского, А.С.Пушкина. Примером широкого распространения и всеобщего интереса к системе Галля может служить следующее замечание: в кабинете Базарова-отца, уездного лекаря, находилась «небольшая гипсовая головка, разбитая на нумерованные четырехугольники».

Все это существенным образом повлияло на формирование новых приёмов в изображении внешности человека в мировой литературе, выйти на новый уровень, доказав, что внешнее может многое «рассказать» о внутреннем.